Жизнь в старшей школе гораздо скучнее, чем её описывают в книгах. И даже школьный совет не спасает ситуацию. По правде говоря, Максин вступила в него только из-за того, что в манге его часто описывают как место вечного веселья и божественных мужских тел. На деле же оказалось, что это ничто иное, как огроменные кучи бумаг. И, пожалуй, всё. Даже перепалки с дисциплинарным комитетом и бунтарями не казались такими уж весёлыми. Нет, конечно, сначала они вносили хоть какое-то разнообразие в такие серые будни. Но потом это вошло в привычку. Да и сами ссоры обычно не отличались разнообразием: всё те же люди, те же аргументы, те же методы борьбы. Как скучно. Хотя, остальным членам совета это, похоже, никогда не надоедало. Возможно, дело было в самой Максин. Она всегда была человеком, которому быстро всё надоедало. Да и, если честно, это противостояние изначально не особо интересовало её. Как-то слишком наигранно и предсказуемо развивались события. В общем, вы приблизительно поняли ситуацию.
Вот и сегодня был ничем не примечательный день. Как всегда, она стала свидетелем перепалки между её коллегой и членом дисциплинарного комитета. Потом она пошла на собрание совета, где, как всегда, разбирала кучи бумаги и попутно выслушивала недовольные высказывания других членов о том, какие же все плохие. После того, как все разойдутся, она ещё на некоторое время оставалась в комнате, заканчивала свою работу, и возвращалась домой. Но было одно «но». Каррингтон всегда задумывалась над тем, что в этой жизни нужно что-то менять. И для начала она решила сменить путь, по которому обычно возвращалась в общежитие, а именно пройтись через небольшой скверик неподалёку. К тому же, в такую пору он был особенно прекрасный: на деревьях уже давно распустились почки, а цветы уже вовсю привлекали своим ярким цветом и запахом всякую живность.
Давно не было таких ясных дней. Честно сказать, Максин не особо любила такую погоду. Она предпочитала дожди солнцу. Но после долгих зимних вечеров и вечного холода даже ей было приятно греться на солнышке. У девушки даже настроение поднялось, а весь этот мир казался не таким уж абсурдным. Но это длилось до поры до времени. Вот, когда до общежития оставалось пару шагов, она заметила вдали какую-то странную субстанцию. Внутренний голос говорил, что стоит оставить эту затею и поскорее вернуться в комнату, но разум хотел узнать, что же это такое. Ох, как же потом Каррингтон пожалела, что подошла к ЭТОМУ. Это был жирный мерзкий липкий черный слизень. Да такой, что может лягушку сожрать. От увиденного тело девушки сразу оцепенело, а в голове начали крутиться мысли о том, как это чудовище ползёт у неё по лицу и съедает её глаза. Максин была настолько растеряна и напугана, что даже закричать не смогла. Единственное, что сейчас было ей од силу – это стоять на месте и смотреть, как этот монстр ползет в её сторону. Да, оно ещё и начало ползти к ней. На лице её застыла гримаса страха и отчаяния. И это стоит только представить себе, насколько сильным был страх, учитывая, казалось бы, безэмоциональность Максин. Она уже мысленно попрощалась с теми, кто был ей дорог, попросила прощения у всех, кому когда-то сделала больно, и лишь дожидалась своей участи.

Отредактировано Maxine Carrington (2016-06-14 19:15:05)

Ясное дело, появившуюся из ниоткуда девушку, Максин не заметила. Сейчас её больше волновал слизень, который подполз уже на достаточно близкое расстояние. Ох, ну почему именно сейчас? Сейчас могло помочь только чудо. И, спасибо Создателю, чудо произошло. Эта девочка, похоже, совсем не смотрит под ноги, раз смогла не заметить такого огромного мерзкого монстра и наступить на него. Фу, а как же мерзко он размазался по земле. От одного взгляда на всю эту картину Каррингтон как-то поплохело, её лицо позеленело, а в горле образовался огромный ком. Но враг был нейтрализован, хоть и таким жестким способом, за что стоит благодарить нашего юного рыцаря.
- Нет, это не жижа. Это, как бы так правильнее выразиться, - она ещё раз взглянула на останки моллюска, от чего её всю аж перетрясло, - был слизень.
В общем, как я уже говорила, враг повержен, так что не стоит больше обращать внимания на эту кашицу из органов.
- Ты, должно быть, ушиблась? - с присущим ей  спокойствием в голосе  спросила она. Конечно, и так было понятно, что это падение не обойдется без синяков. Но спросить то стоит. Иначе зачем мать когда-то вбивала ей правила правильного поведения в обществе?
- Ох, где же мои манеры? Меня зовут Максин. И спасибо, что помогла мне. Ты поспела как раз вовремя, - девушка слегка усмехнулась и поклонилась. Всё же, она теперь была в долгу перед этим принцем в юбке. – Если я смогу как-то отблагодарить тебя, ты только скажи. И не отрицай ничего. Я должна…- и тут Каррингтон замолчала, пристально вглядываясь в лицо девушки. Нет, ну она точно её где-то видела. И нет, дело не в том, что в коридорах школы много кого увидеть можно. Максин обычно не запоминает лица случайных прохожих. Это нечто иное. Нечто такое, что вызывает в душе одновременно какое-то приятное чувство и раздражение. Долго же она не могла понять, что же это за странное ощущение.
- Послушай, мы нигде не встречались раньше? Мне кажется, что я где-то видела тебя. И твой голос кажется мне знакомым.

«Макарошечкой?»Да уже, эта девочка знала, как придумывать прозвища. Но почему именно Макарошечка? Хотя, какая разница?
- Называй меня, как хочешь, - сказала она и громко вздохнула. Похоже, даже если бы вице-президент не разрешила себя так называть, не думаю, что это остановило бы эту девицу. Хорошо, хоть ничего другого не придумала. Это ещё не обидно даже.
«Но я всё равно отблагодарю тебя. Только нужно сделать это так, чтобы она даже не догадалась, что это благодарочка. Да. Когда-то накормлю её обедом».
Каррингтон ещё время от времени поглядывала на ту лужицу, что осталась от мерзкого монстра, а потом переводила взгляд на Фей, которая так свободно могла взаимодействовать с этой жижей, и это не вызывало у неё никакого отвращения. Она настолько бесстрашная или просто безбашенная? Что же, это ещё предстоит выяснить.
- Нет, с дисциплинарным комитетом я тебя видеть точно не могла. Я стараюсь не смотреть в их сторону. От них воротит не меньше, чем от этой мерзости, - девушка указала пальцем на раздавленного слизня, а затем потрусила головой и скривилась. – Скорее всего, я видела ваши репетиции. Хотя, я не очень то часто подглядываю за разными кружками. – Каррингтон на некоторое время замолчала и сосредоточено начала вглядываться в девушку. Ну где? Где же ты, ответ?
- Нет, не могу вспомнить, - честно сказать, Максин была немного разочарована в себе. Она уже успела ещё раз поблагодарить Фей и, попрощавшись, отойти от неё на пару метров, как на неё нахлынули воспоминания о том самом дне, когда она была очень возмущена таким отношением к музыке.
- Стой.– резко развернувшись, громко сказала она и быстро подошла к девушке назад. – Это ты тогда играла на пианино и не могла нормально по нотам попадать. Я как раз возвращалась домой, как услышала мелодию. Сначала мне очень понравилось, поэтому я решила постоять немного, чтобы послушать ещё. Но, о Создатель, что началось дальше! Зачем ты изменила темп и начала очень быстро играть? Так ещё и не по всем клавишам попадала.
Возможно, это выглядело странно, но Максин читала эту лекцию на одном дыхании, совершенно не меняя при этом интонацию. Кажется, даже гугл переводчик больше души вкладывает в свою речь.

Кажется, это должно быть весело. Ну или, по крайней мере, веселее, чем просто сидеть в своей комнате весь оставшийся день. Так что Максин особо не сопротивлялась, когда новая знакомая тащила её по коридорам школы, минуя различные преграды. Правда, Каррингтон не всегда успевала следить за манёврами девушки, поэтому временами врезалась в углы, например. Но это были мелочи. И вот они уже возле кабинета музыки. «Так вот, куда она меня тащила. Не думала, что я так сильно задела её за живое». Конечно, девушка могла бы попытаться успокоить Фей, извиниться перед ней или что-то в том роде. Но эта девчушка так забавно выглядела, что Каррингтон даже не хотела прерывать её. Ну, точнее сказать, она пару раз пыталась, но когда поняла, что это всё равно бесполезно, решила смириться.
- Привет, я Фей и я его потом закрою, - кажется, эта фраза была предназначена явно не Максин. Но кому ещё? Любопытство взяло верх, и девушка решила оторвать взгляд от спины Фей, дабы разглядеть человека перед ними. Это оказалась первогодка, которая была членом музыкального клуба. И, кажется, она узнала Каррингтон. Более того, она даже кивнула в знак приветствия и попыталась что-то сказать. Но, расслышать это девушке было не суждено, так как её новая знакомая резко затащила её в помещение и захлопнула дверь.
-  Надеюсь, ты не собираешься меня тут сейчас расчленять за мои слова.
Он не тут то было. Фей начала играть. Не сказать, что Максин не нравилась игра этой взбалмошной девицы, нет. Даже наоборот. Сразу видно, что с последней их встречи в районе этого помещения она много тренировалась. Но были некоторые моменты, на которых Каррингтон решила сделать акцент в своей критике после того, как девушка закончит играть.
- Что же, должна признать, довольно неплохо, - по завершению пьесы сказала она и похлопала в ладоши. – Но, мне всё время казалось, будто ты вместо клавиш представляешь чьи-то лица и пытаешься со всей силы по них ударить.
Если бы Фей хорошо знала вице-президента, она бы так же знала, что эту фразу она говорит практически всем, кто осмеливается в её присутствии играть на пианино. Ведь для Максин этот инструмент как маленькое дитя, с которым нужно очень нежно, дабы случайно не навредить ему.

Играть на пианино – последнее, чего сейчас хотела Максин. Но, похоже, её собеседница была настроена серьёзно, как что отступать было некуда. И кто только потянул её за язык?
- Никто и не говорил про «ба-бах, ба-ба-бах», - громко выдохнув, сказала она и села на небольшую черную скамью. – Мои слова касались исключительно этой пьесы.
Девушка уже хотела начать наигрывать что-то, но Фей её опередила. Да, такого энтузиазма Каррингтон ещё не видела. «Эта девочка удивительна», - мельком подумала она, глядя на то, как её новая знакомая старательно выигрывает мелодию, ловко бегая пальчиками по клавишах. Казалось, даже если где-то неподалёку что-то взорвётся, эта девица даже не обратит на это внимания, пока не доиграет пьесу. В музыкальном клубе, кстати говоря, было ещё пару таких экземпляров. Максин всегда любила за ними наблюдать. Конечно, когда приходила на занятия. Чем-то они её завораживали. Так произошло и в этот раз. Фей уже закончила играть и встала со скамьи, а Каррингтон всё ещё продолжала непрерывно смотреть на клавиши. Лишь через несколько секунд она вернулась в наш мир и сразу же начала что-то наигрывать правой рукой. Это был небольшой отрывок из пьесы, которую Фей игра первый раз. Единственное, что Каррингтон смогла запомнить.
- Мне кажется, эту песню нужно играть как-то нежнее, что ли. Мне учительница когда-то говорила, что даже, если ты играешь на пиано, - девушка на пару секунд замолчала, а потом добавила, - если так можно сказать. Так вот, если тебе нужно играть тихо, ты должна всё равно уверенно нажимать на клавиши. Но у меня это никогда не получалось, поэтому я всегда стараюсь как можно легче нажимать на клавиши. То же самое и с какими-то сопливо-нежными пьесами. Если слишком сильно нажимать на клавиши, звук получается какой-то жесткий.
Для примера она решила сыграть «Light of the Seven» композитора Джавади Рамина, которая уже столько дней не выходила из её головы.
- Не знаю, получилось ли у меня донести то, что хотелось. Скорее всего нет, ибо учитель из меня никакой.
Каррингтон поспешила встать со скамьи и отойти немного в сторону от пианино. Всё же, она не особо любила играть на публику. Её больше нравилось находиться один на один с инструментом. В такие моменты он становился её прекрасным другом, как бы странно то ни звучало. Зачем же она тогда в музыкальный клуб ходит? Ну, как я уже говорила, она любит смотреть за «самородками», как Максин называла людей, которые прекрасно играли на различных инструментах.
- Почему ты не записалась в музыкальный клуб? Мне кажется, тебе подходит этот кружок. Ты играешь лучше половины тех, кто занимается тут после занятий.

- Кажется, я когда-то приносила сюда эти ноты. Сейчас, подожди.
Каррингтон быстро подошла к небольшому шкафчику возле стены и отворила дверцы. Взгляду представилась куча различных папочек, журналов и просто кип листов. Кажется, тут не было ни единой пьесы, которую бы не пробовала сыграть девушка. И, ясное дело, не все ей уж так сильно нравились. Свои любимые пьесы Максин откладывала в отдельную кучку. Ясное дело, другие члены кружка всегда растягивали произведения, посему девушке постоянно приходилось заново расставлять всё по своим местам. Благо, она принесла эти ноты недавно, и никто ещё не успел тронуть их.
- Вот, нашла, - тихо пробубнила она, отбирая из кучи листиков нужные. Затем, пока её новая знакомая подбирала ноты на слух, она не спеша подошла к девушке и положила несколько листков на пюпитр. – Вот, в этом месте, - она указала пальцем на нотный стан, - немножко не так. Но в целом ты неплохо подобрала ноты.
Пробежав пальцами по нижних клавишах, Максин отошла к окну и приоткрыла форточку.
- Твой брат тоже здесь учится? – после пары минут молчании просила она. Хорошо, что Максин была повернута к Фей спиной, иначе та, увидев безразличие на лице девушки, могла бы подумать, что ей всё равно. В общем то, оно так и было. Каррингтон спросила это только приличия ради. Но новой знакомой об этом знать совсем не обязательно.
- В силу своей занятости, я редко появляюсь в этом помещении. Да и прихожу я сюда, чтобы послушать, как другие играют. Не люблю сама играть на публику. Для меня пианино – это нечто, что помогает хоть как-то выражать свои эмоции. А я не хочу, чтобы посторонние видели, что твориться у меня на душе. Как-то так.
Далее последовало ещё несколько минут молчания со стороны Максин. Могло показаться, что она о чем-то задумалась. Она без движения стояла возле окна и смотрела куда-то вдаль, лишь изредка моргая. Но на самом деле она просто наблюдала за тем, как голуби дерутся за хлебушек. Вдруг она резко повернулась к Фей.
- Сыграешь её для меня? Я буду очень благодарна, - не дожидаясь ответа, Каррингтон повернулась назад, но голубей уже не было. Печаль. Теперь реально придется рассуждать о чем-то высоком, глядя куда-то вдаль. – Пожалуйста, - тихо добавила она.