Этот ответ заставил вздрогнуть и прогнуться под реалиями. Он прозвучал тихо, размеренно... Он прозвучал так, будто бы его и вовсе не было, будто бы мрак и тишина просто спрятали его за своим шумом. Шум ли это? Шум ли то, когда сердце вот вот выскочит из груди!
Анемоне посмотрела на сестру. Сердце кольнуло, когда та свесила ноги с подоконника. Сердце кольнуло, когда она посмотрела на шальные глаза сестры, которые метались по комнате, из угла в угол, от стенки в стенку, словно тот брошенный мяч. Словно она и есть этот брошенный мяч.  Она искала куда прибить свой взор и не нашла ничего лучше чем ночная темень. Она прибилась к их семье и так полюбилась Анемоне и Дитриху.
Сердце кольнуло еще раз, когда по комнате прошелся аромат какой-то дури, что всколыхнул воздух. Казалось бы, в этой комнатушке смешались две личности.
Их окутали мрак, тишина и два запаха, что до тошноты были противоположны.
Дурь и свечи.
Мрак ночи и свет ламп.
Падающие тени двух особ спелись в танце, непонятно где заканчиваясь, будто бы растворяясь в темноте. Их невозможно было уже разобрать, контуры были слишком нечеткие. А зачем им вообще четкость?
Анемоне тряхнула головой, будто бы выходя из наваждения. Ее глаза накрыла пелена, непонятно какая, будь то слезы непрошеные и не пророненные или же призраки прошлого. Одно она понимала точно - видеть вдаль становилось труднее. Смахнув с глаз все что она не могла идентифицировать (или не хотела, черт ее разберет), Вериго посмотрела на сестру. Та казалось бы, совсем замерзла.
Жгучее желание накинуть на ее плечи плед лишь на мгновенье завладел Анемоне. Дернувшись, она вовремя себя остановила.
Не то время, или не то место?

Девушки, что стояли у окна, безустанно смотрели вперед. Одна боролась с желанием отогреть, другая -  быть согретой. И черт их разберет, о ком идет речь.
Много ли они проронят слов? Отнюдь, они привыкли понимать все в немом молчании, когда тишина есть подруга, третья свидетельница их грехов. Они сестры. Это нормально, понимать, казалось бы.
Много ли пустят по ветру? Какая ирония и досада от того, что тебя тянет к человеку, но из-за собственного упрямства и выстроенной стены отчуждения, ты и руку не можешь протянуть, а лишь просто колыхаешь воздух.
Много ли им хочется сделать? Безусловно. Но они привыкли пожалуй играть свою роль, они слишком вжились в эту роль, они слишком слились. И теперь, казалось бы, да забудь ты все, подойди к ней в школьном коридоре, возьми за руку и под всеобщие осуждающие взгляды, уведи дабы уберечь. Член школьного совета, прилежная ученица - да все это фарс! Анемоне добивается всего этого, лишь бы иметь возможность безмолвно поддержать Вивьен. Дать опору. Дать шанс. Накрыть собой, укрыть от всего, чтобы ни одна дрань не могла и шикнуть. А Вивьен? Она то знает, как порой Анемоне ненавидит вся школа. Она знает и молчит. Но, если где-то, кто-то что-то скажет о Вериго, сестра молча отведет внимание к своей персоне. Создаст небывалый шум, дорвется до чего угодно, лишь бы чужие взгляды не цепляли сестру.
И в этом их сила.
Они те, кто виду не подадут столкнувшись в коридоре. Но в этой комнате, в этой их маленькой крепости, выстроенной на их же фантазиях и предрассудках прошлого, они без устали борются с внутренними желаниями. А их желания, как не прискорбно, идут в разрез с их возможностями.

Однако, в этот вечер, все казалось бы, идет не по их сценарию. Возможно сегодня они наконец разрушат ту стену, что является их опорой. Да, на какое-то мгновенье они потеряют свои маски, станут слабыми перед друг другом. Но стоило все то время этого? Да, безусловно.
Их тянет к друг другу.
Они нужны друг другу.
Они дополнят друг друга.
И нет в мире большей силы чем кровь. Она их связывает от и до. В их жилах течет одна и та же кровь. Не стоило и стараться все эти годы прятаться от зова своего сердца.

В это мгновенье, которое, казалось бы, длилось вечность, Анемоне решилась окончательно разрушить то нелюдимое, что так прочно встало меж ними.
Вериго схватила плед, что мирно покоился на спинке кресла и вместе с тем, накрыла сестру, уткнувшись носом в ее шею.
И правда, пахнет дурью. Но та ли эта дурь?
Быть может это она, Вериго, совсем с катушек слетела? Быть может, это запах ее, дурнушки? Да не важно, черт подери!
Кутая сестру, она тем самым отгораживала ее от этого знойного мира. Не важно, что сейчас этот мир и вовсе прекратил существовать для них.
Это - не существенно.
Существенно - они.
- Вивьен, - Анемоне заговорила как некогда быстро, с неким придыханием. Ей казалось, не скажи она сейчас этого, так пусть же заткнется  к чертовой матери навек. Руки сжались автоматически в кулачки на спине сестры. Глаза закрыты, зажмурены так, будто перед ней открыт самый ее большой страх. Но это не страх, это сестра. И она тянется к ней сегодня.  - Прости меня, Вивьен.
Господи, пути твои неисповедимы, действия твои неоспоримы, но именно сейчас я прошу тебя, дай нам сил пережить эту ночь. Казалось, Анемоне и вовсе прекратила дышать. Попусту забыла, как это делается. И если бы не учащенное биение сердца в этот момент, брюнетка бы и не вспомнила, что она - жива.
Действия Вериго порой не поддавались какой либо логике. Она была слишком полярной, сама по себе, бросалась из крайности в крайность и вовсе не ощущала земли под ногами.
Но сейчас Мона четко понимала кто и где она.
Так на нее влияла эта дурь, смешанная с ароматом свечей.
Так на нее влияли эти пляски света-полутени-тени.
Да поможет им то, что некогда было их секретом.
Сегодняшняя ночь это их апофеоз.